Разрушитель [недописано] - Ирина Успенская

— Значит, это вы будете решать, за кого мне выйти замуж?

— Да.

— А где рыжик?

— Сопровождает Турена.

— Он не захотел показать мне лабораторию кира Мара!

— Я запретил.

— Тогда, прошу вас, покажите мне! Я хочу посмотреть на девочку в золотой маске!

— Трупы брат Искореняющий велел сжечь.

— А золото?

— В казне.

— Кир Алан, вы будете сопровождать нас с Валией на завтрашнюю службу в храм?

— Не планировал.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вы никогда не ходите с нами в храм. Пожа-а-луйста!

— Хорошо!

Эвелин взвизгнула и бросилась герцогу на шею. Виктория едва удержалась, чтобы не шарахнуться. Она терпеливо переждала благодарственные обнимашки, бросая на Ворона предупредительные взгляды, но телохранитель был бесстрастен и серьезен. Это рыжий бы уже тихонько ржал.

Неженка, предупрежденный Бертом, ждал их в мастерской. Большая угловая комната с тремя окнами, стены которой были завешены картинами, планами, набросками. Раб плавно опустился на колени, как только Алан вошел в помещение. Виктория уже не обращала на это внимание. Если ему необходимо такое служение, то ради бога. Лишь бы не было больше срывов. Она протянула художнику руку, которую он почтительно поцеловал.

— Леонардо, это кирена Эвелин. Я попрошу написать несколько портретов этой милой девушки. Для женихов, — добавил Алан многозначительно. — И встань уже. Ворон, прикажи подать вина.

Телохранитель вышел за дверь, и Виктория услышала короткие распоряжения.

Леонардо поднялся с колен и открыто улыбнулся, откидывая со лба длинную челку. Шрамы уже не выглядели воспаленными, но были еще красными, однако Виктория знала, что они побелеют через некоторое время и станут едва заметными. Но Неженку это больше не расстраивало. Теперь он гордился, убирая назад волосы, открывая лоб и не опускал взгляд, когда кто-то начинал пристально на него пялиться.

— Раб, нарисуй меня у окна. Я буду смотреть на небо, — Эвелин уже успела обежать комнату, рассматривая рисунки на стенах, и теперь села у окна и, сделав одухотворенное и печальное лицо, устремила взгляд вдаль.

— Нет, кирена.

— Что? Кир Алан, прикажите, чтобы он меня слушал! — Маркиза в негодовании топнула ногой.

— Эвелин, в этой комнате правит Леонардо, даже я не могу ему здесь приказывать. Он мастер, и он лучше знает, как передать твою красоту, — Алан подмигнул улыбающемуся художнику.

Парень благодарно кивнул и сел на скамью у стены, положив на колени стопку бумаги.

— Кирена, сегодня забудьте обо мне.

— Эвелин, хочешь посмотреть работы Леонардо?

— Очень!

Алан достал из шкафа большую плотную папку с завязками и расположился с нею на диванчике, Эвелин села рядом.

— Ой, это же ваш шут! Как похож! А это Тур? Он здесь такой несчастный. Кир Алан, а это вы! Ой!

Девушка закрыла рот ладошкой и густо покраснела. Алан был изображен по пояс обнаженным с яташем в руках. Неженка сумел ухватить момент разворота и вдохнуть жизнь в карандашные штрихи.

— А вы красивый. А откуда эти шрамы? — Эвелин ткнула пальчиком в изображение.

— Я был в плену, — нехотя произнес Алан, уже жалея что начал показывать маркизе рисунки.

— А это ваш сын? Симпатичный мальчик, а это опять вы. А это кто?

— Зира. Моя женщина.

— Красивая. А как это, ваша женщина? Вы на ней женитесь?

— Нет.

— А почему? А Валия знает, что у вас есть невеста?

— А какое до этого дело кирене Валии?

— Ну как же… ой, Рыжик! Какой красивый!

Ворон налил в кубок вина и подал герцогу, при этом бросил быстрый взгляд на рисунок. Лис был изображен во время взывания. Он сидел напротив лика Вадия, опустив голову. Вся поза послушника выражала смирение и отстраненность.

— Леонардо очень талантлив, — тихо произнес Ворон. — Учитель рад, что он выжил и сумел найти путь к светлому лику вопреки проискам Вадия.

— Леонардо, тебя ценят, — подмигнул художнику Алан.

— Я тоже рад, что выжил, — отозвался из угла Леонардо и светло улыбнулся. — Что может быть лучше, чем служить моему господину.

Виктория переглянулась с Вороном, и они синхронно вздохнули. И все равно, такой Неженка нравился ей намного больше.

— Позвольте ему, кир Алан, — одними губами шепнул телохранитель.

— А я что, по-твоему, делаю? — обреченно буркнул герцог.

— Вы делаете все верно, — серьезно кивнул послушник и вытянул из стопки очередной портрет. — Покойный герцог Вас" Хантер. — Он долго всматривался в рисунок, а затем отдал его всхлипнувшей Эвелин.

— Леонардо послушал твоего совета, — Алан передал папку девушке и, откинувшись на спинку дивана, задумчиво сделал первый глоток вина. — Он нарисовал свой страх и отпустил его.

Это был их с Вороном маленький секрет.

* * *

— Как он?

Алан, стараясь не шуметь, зашел в комнату Неженки через несколько дней после случившегося с рабом несчастья. Незнакомый мужчина, дежуривший у постели больного, встал с кресла и низко поклонился. Раненого уложили в гамак, подвешенный к столбам большой кровати, чтобы уменьшить давление на изрезанное тело.

— Пришел в себя, но не ест, на вопросы не реагирует. Плачет. Приходил брат Искореняющий, принес лекарство, велел мазать раны. Лекарь сменил повязки рыску назад.

— Оставь нас и скажи Ворону, чтоб никого не пускал.

Когда помощник лекаря вышел, Виктория осторожно взяла забинтованную руку раба и, глядя в безучастные голубые глаза, произнесла:

— Простишь ли ты меня когда-нибудь? — Неженка перевел на мужчину пустой взгляд. — Я не сдержал слово. Я обещал защищать тебя, но не смог.

Алан прижал пахнущую травами ладонь ко лбу. В груди разливались горечь и чувство вины. Хотелось обнять, прижать к себе, а еще было страшно, если не простит. Только не молчи! Но Леонардо молчал, глядя в потолок. И Виктория отчетливо понимала, что он никогда уже не будет прежним, а вот каким будет, возможно, зависит от этого разговора.

— Я сопротивлялся, — хриплым чужим голосом вдруг произнес парень. — Он порвал ошейник, что вы мне подарили. Я ждал вас, надеялся, что вы придете и спасете меня. Я верил вам, хозяин.

— Я спешил.

— Вы все же пришли, — словно не слыша, продолжил Неженка. — Вы не дали мне умереть. Почему вы не дали мне умереть?

— Потому что ты мой друг, потому что без тебя этот мир станет намного хуже, потому что мне без тебя будет очень плохо.

— Мне тоже будет без вас очень плохо.

— Ты собрался меня оставить? — попыталась пошутить Виктория.

— Я теперь ур-род. Вы не захотите, чтобы я служил вам.

— Господи, Неженка! — Воскликнула Виктория, для которой эта причина казалась чем-то несуразным. — Как ты можешь так обо мне думать! Да мне плевать, как ты выглядишь! Я люблю твою душу. И я никогда, никуда тебя не отпущу. А шрамы через некоторое время станут совсем незаметными. Ты и с ними очень красивый.

— Вы и раньше не позволяли мне… А теперь… — голос Неженки звучал сбивчиво и едва слышно. — Я был так счастлив, когда вы поручили мне рисовать для вас дом, когда мы планировали город. Я служил вам и только вам… А теперь вы не захотите, чтобы рядом с вами был такой ур-род как я. Вы прогоните меня.

Ну что за детский сад!

— А в чем твое ур-родство, Леонардо? — раздался холодный голос Ворона.

Художник чуть повернул в его сторону голову.

— Я видел в зеркале! — совершенно другим, злым голосом выкрикнул он. — Он вырезал на мне свое имя!

— Он вырезал на тебе имя твоего господина. Кир Алан Валлид отныне и навсегда герцог Вас" Хантер, — отчетливо и жестко произнес Ворон. — Нам пора, Кир Алан, лекарь просил не задерживаться.

Виктория удивленно посмотрела на телохранителя, до сих пор он не позволял себе встревать в ее разговоры, а значит, повод достаточно серьезен. Она вздохнула и, осторожно опустив руку Неженки на простыню, произнесла:

— Я горжусь тобой, Леонардо. Отдыхай и не думай всякие глупости.

В коридоре Виктория остановилась у стены и вопросительно посмотрела на Ворона.

— Вы неверно себя с ним ведете.

— В чем же?

— Ему нужен строгий хозяин, который жестко ограничит для него рамки дозволенного поведения. Вы же чувствуете себя виноватым и позволяете манипулировать собой.

— Мне кажется, ему нужно немного уверенности в себе, поддержка, дружеское участие, — растеряно отозвалась Виктория. Как же с Неженкой все сложно!

— Нет. Вы заметили, что он начал огрызаться? Он больше не боится. Последние события изменили его. И сейчас он может сорваться.

— Думаешь, он попытается покончить с собой?

— Допускаю, что он попробует таким образом обратить на себя ваше внимание. Вы ведь понимаете, что ему нужно?

— Смутно! — Алан потер виски. — Ворон, я не вчера родился. Я слышал о таких людях, как Неженка, но никогда не сталкивался с ними в жизни! — Да, Виктории были знакомы понятия доминант и сабмиссив. Знакомы, но не более. Как-то не пришлось в прошлой жизни с этим сталкиваться. Да и их отношения с Неженкой лежали совершенно в другой плоскости! — Откуда ты все это знаешь? — устало поинтересовался герцог.